Позировать для портрета – дело утомительное. Мари весьма скоро поняла, что сидит в кресле как на иголках. Ей очень хотелось подбежать и посмотреть на холст, что же выходит у Валентино. Но, увы, это мог видеть только дворецкий и ещё Полин. Судя по их удовлетворённым лицам, там возникало что-то интересное. Пытка неизвестностью продолжалась несколько часов. Наконец художник сжалился и отложил кисти.
– С вашего разрешения, мадам графиня, я продолжу завтра. Сегодня вы слишком утомлены. Но я просил бы вас не смотреть на портрет, пока он не завершён. Я думаю, – обратился он к Полин и дворецкому, вы не раскроете до времени секрет портрета своей госпоже.
– Будьте покойны, – с готовностью подтвердила Полин, – я и словечка не пророню.
Дворецкий слегка нахмурился и степенно произнёс:
– Если госпоже будет угодно, то я в любую минуту смогу засвидетельствовать, что в этом наброске нет ничего постыдного.
Мари улыбнулась:
– Даю вам слово, мэтр Валентино, я не буду расспрашивать моих слуг о портрете, как бы мне того не хотелось, – сказала она.
В этот момент в зал вошёл слуга, неся на серебряном подносе письмо. Он передал поднос дворецкому и тот с поклоном поднёс его графине.
Читая письмо, Мари слегка побледнела.
– Что случилось? – спросила Полин.
– Госпожа графиня, – испугался и дворецкий.
Мари протянула ему письмо:
– Простите мэтр, я должна уйти. Дворецкий вас проводит. Полин, идите со мной, вы поможете мне переодеться.
Когда дамы удалились дворецкий развернул письмо.
В нём сообщалось, что при осаде Павии 15 февраля 1525 года барон Николас де Регье, был убит испанцами и выражались соболезнования его семье. Поскольку письмо было подписано бароном Беарном, сомнений в подлинности письма не возникало.
– Бедная моя госпожа, – пробормотал дворецкий, опуская письмо.
Валентино вопросительно посмотрел на него.
– Барон убит, упокой Господь его душу и прости ему все прегрешения вольные и невольные, – пояснил дворецкий, осеняя себя крестом.
Художник подошёл к мольберту и осторожно снял с него холст.
Комментарии: