Раздражённый затянувшимся постом Николас встретил викария в библиотеке.
– Чему обязан?
Викарий благословил графа и протянув ему письмо сообщил:
– Это письмо принёс сын лесника, проживающий в окрестностях аббатства Эврё, но это в данной ситуации не главное, уверены ли вы в своих слугах, сын мой?
– Я устал от ваших намёков, святой отец. Не могли бы вы выражаться яснее.
– Вчера утром, в землях графства был найден ещё один петух со слитой кровью, рядом с ним валялся небольшой кинжал с узорами, по которым можно было бы сказать, что это оружие принадлежит людям графа де Беарн, если бы не одно но. На самом верху рукоятки выцарапан герб вашего рода.
Николас покачнулся.
– Не может быть. В моём доме! Вы ошибаетесь, святой отец! Хотя нет, вы нагло клевещете на моих людей. Вы что думаете, раз вы одеты в сутану вам всё позволено?
– Я был обязан предупредить вас, сын мой. Мне тоже не слишком приятно, что мою паству проверяют отцы иезуиты.
Викарий отступил от разгневанного Николаса.
– Ад и преисподняя! – взревел Николас. – Как долго они ещё будут копаться? Где этот пресловутый колдун? Им что, так хочется устроить аутодафе во дворе замка?
– Копаться? – тоже разгневался священник.– Они выполняют свой долг, выискивая заразу на землях графства, которой вы преступным небрежением позволили расплодится, так что не мешайте святой церкви исправлять ваши ошибки, или вы хотите привлечь внимание к своей персоне?
– Господь с вами, святой отец, – побледнел Николас, – конечно же нет.
– Тогда не говорите опрометчиво, – спокойно заметил викарий. – А если вас смущает вынужденное безделье займитесь, хотя бы своей женой, кажется у неё для вас какие-то новости. Бросив красноречивый взгляд на письмо зажатое в руке графа, викарий поклонившись вышел.
Викарий спускаясь по лестнице слышал, как за закрытой дверью библиотеки упало что-то тяжёлое, потом судя по звуку попадали книги, господин граф изволил гневаться. Викарий перекрестил спешащего на шум перепуганного дворецкого, и спокойно вышел из замка, но раздавшийся вопль графа :«Я уничтожу это отродье!» достиг его ушей.
Вечером, рассказывая эту историю дону Леонардо за бутылкой вина, викарий упомянул об этой вспышке ярости.
– Ты рисковал, Огюст, – поразмыслив сказал друг. – Представь, что было бы, если бы ты не догадался переключить внимание графа на инквизиторское расследование, или промедлил с уходом, дождавшись, пока он прочитает письмо?
Рука викария держащая стакан чуть дрогнула.
– Мне жаль графиню, – сказал он после минутной паузы, – она ни чем не заслужила к себе такого отношения.
Дон Леонардо приподнял бровь.
– В её сближении с синьором Риччи виновен более я, чем она.
– Допустим, – помолчав сказал дон Леонардо. – Мне не нравится, когда ты начинаешь заниматься самобичеванием, и тем более я не хочу чтобы тебя бичевали другие. Ты хочешь спасти ребёнка или графиню? Обоих – не получится.
Викарий отставив стакан размышлял. Он поднялся, подошёл к окну и засмотрелся на растрёпанную ветку сирени, стучавшую в стекло.
– Ребёнка, – наконец выбрал он.
Дон Леонардо вздохнул и подошёл к другу.
– Тогда надо сделать так.
Комментарии: